— Чья подпись была на счетах? — спросила Вера. — Кто подписывал их в оплату?

Соловьева пожала плечами.

— Когда Молчанский, когда Гололобов, так же, как и все остальные. Больше подписей Молчанского. Но, как я уже и сказала, ничего необычного в этом нет. Такого, чтобы я при оплате обратила внимание. Ставила вторую подпись, девочки проводили платежи. Уже сейчас я проверила, никакого оборудования по этим договорам мы не получали. Акты выполненных работ не закрыты.

— И это тоже не показалось вам подозрительным?

— Так там в договорах срок исполнения контрактов — конец декабря. В конце года обнаружила бы, конечно. А то и в начале следующего, когда к годовому отчету бы приступила.

— И что же это за фирма, которой мы, получается, подарили двенадцать миллионов? — мрачно спросила Вера.

— Некое ООО «Видар плюс». Создано в начале этого года. В государственных тендерах не участвовало, что и понятно. Я в банке попросила по дружбе, мне данные подняли. Неофициально, разумеется. Кроме «М — софта» — ни одного контрагента. Деньги, которые от нас приходили, сразу перекидывались на счет индивидуального предпринимателя, который их и обналичивал. Правда, частями. Классическая обнальная схема.

— А предприниматель какой? — спросила Вера.

— Некий Сосновский Василий Владимирович. Он же директор и единственный учредитель ООО «Видар плюс».

— Странно, — пробормотала Вера. — С одной стороны, я совершенно точно знаю, что никогда не сталкивалась с такой фирмой, и фамилия ее владельца мне ни о чем не говорит. С другой, это название почему-то кажется мне знакомым. Я его где-то слышала.

— Так ты у нас девушка образованная. — Соловьева засмеялась, впрочем, довольно ласково. К Вере она относилась с теплотой, видимо, отдавая дань ее человеческим и профессиональным качествам. — В общем, поручение шефа я выполнила. Вот, держи папочку, тут отчет обо всем, что я узнала. Ссылки на базу данных, информация о движении денег по счетам. Все, что смогла найти на этого самого господина Сосновского. Интересно еще, что собственности у него — ноль. Ни квартиры, ни машины. Фирма зарегистрирована на «резиновый офис» — знаешь, у нас в одном из деловых центров такие есть? Платишь пять тысяч, регистрируешься по этому адресу и ищи тебя потом свищи.

О таких случаях Вера прекрасно знала. Похоже, что предприятие, на которое утекли двенадцать миллионов, в хищении которых у государства теперь подозревали Молчанского, было классической фирмой-однодневкой, созданной специально ради этой аферы. Понятно, что человек по фамилии Сосновский существовал на самом деле, но с одинаковой долей вероятности он мог как просто потерять когда-то паспорт, так и оказаться бомжом, поставившим закорючку на учредительных документах за бутылку водки. И в том и в другом случае он вряд ли знал о том, какая махинация была провернута за его спиной. Конечно, у случившегося могло быть и иное объяснение, но верить в него Вере не хотелось.

Она вернулась в свой кабинет, сварила кофе, зашла в пустующий сейчас кабинет шефа, встала у огромного французского окна. Ей нужно было подумать. Кто тот человек, который применил эту нехитрую и действительно эффективную обнальную схему? И как она будет жить, если узнает, что это сам Молчанский?

В приемной раздались шаги. Они звучали все ближе и ближе, и Вере пришлось вынырнуть из своих дум, быть может, к счастью. На пороге стоял Гололобов.

— А, ты здесь, — небрежно сказал он, бросая на кресло для посетителей пуховую куртку, отчего-то сильно грязную. — А шеф где?

— Уехал по делам, — коротко ответила Вера. — Вы, наверное, знаете про ночное происшествие, так вот, в связи с этим у него появились дополнительные обязательства.

— Я потому и пришел. — Голос Гололобова звучал немного неуверенно. — Я, конечно, накосячил с этим грантом. Признаю. Но все-таки мы с Пашей столько лет вместе. Я не мог не прийти, когда узнал, что у него беда. Ты не знаешь, когда он будет?

— Около пяти обещал заехать, — рассеянно сказала Вера. Мысли ее были заняты не внезапно раскаявшимся Гололобовым. В его раскаяние она не верила ни капельки. Понимала, что он просто переживает из-за потери теплого места и хочет вернуться в «М — софт», вот и использует для этого все возможности. По-человечески объяснимо, хотя и подловато. Так, надо не забыть спросить у него, не знакома ли ему фамилия Сосновский.

Не заметив, она задала свой вопрос вслух.

— Что? — На лице Гололобова отразилось недоумение. — При чем тут Васька?

Теперь уже настала Верина очередь удивляться.

— Какой Васька?

— Так Сосновский! Ты сейчас сказала. Какое он имеет отношение к тому, что сейчас происходит?

— Понятия не имею, — искренне ответила Вера. — А вы что, его знаете?

— Ну конечно! Василий — наш старый с Пашей друг, с которым мы когда-то давным-давно вместе работали. Мы крепко дружили, а потом Василий был пойман Пашей на том, что продавал клиентские базы конкуренту. Конкурента Молчанский, конечно, уничтожил, а Сосновского, разумеется, уволил. Васька в ногах валялся, потому что у него рос больной ребенок, нужна была операция за границей, остаться без зарплаты он никак не мог. Он и на подлость-то пошел из-за того, что деньги были нужны любой ценой. Но Паша его не простил, конечно. Сказал, что если бы тот пришел и по-человечески попросил, то Паша денег бы дал, без разговоров, но Вася предпочел скрысятничать, поэтому пощады не будет.

— Узнаю брата Сеню, — пробормотала Вера. — И что было дальше?

— Ну Вася взял кредит на лечение под огромные проценты, попал в долговую яму, потерял квартиру. Ребенка они вылечили, но после этого жена от Сосновского ушла, и он тихо спивался.

— А вы откуда это знаете?

— Так я его не бросал. Поддерживал все эти годы. Проведывал, не давал подохнуть под забором.

— Он занимается бизнесом?

Гололобов недобро рассмеялся, посмотрел на Веру, в глазах у него мелькнула непонятная ей злость, нехорошая, волчья.

— Ты, душа моя, видела когда-нибудь полностью сломавшегося человека? Если нет, то ты не знаешь, насколько это страшное зрелище. А Василий как раз сломался. Живет в каком-то бомжатнике, практически не работает. Мать-пенсионерка ему хлеб и молоко покупает. Я раз в месяц деньги даю, но он их на водку спускает. Иногда какая-то работенка подворачивается, конечно. Тогда он штаны себе новые покупает, как-то даже телефон приобрел. Я чуть не обалдел, когда увидел. Но деньги очень быстро кончаются, и все возвращается на круги своя. Какой бизнес?

Каким-то внутренним чутьем Вера поняла, что говорить Гололобову про фирму «Видар плюс» и утекание денег на ее счета, а оттуда индивидуальному предпринимателю Сосновскому, не стоит.

— Сергей Юрьевич, — решила перевести разговор на иное она, — а скажите, вы знали, что Глаша Молчанским неродная?

Он снова внимательно посмотрел на нее, смерил с ног до головы тяжелым оценивающим взглядом.